«Острые козырьки»: как это было. Билли Кимбер, «Бирмингемская банда» и ипподромные войны 1920-х - Карл Чинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По сведениям Брайана Макдональда, Кимберли родился в Бирмингеме, но входил в «Камденскую банду» Джорджа «Брамми» Сейджа, союзную Кимберу и «Бирмингемской банде». Кимберли действительно жил в Бирмингеме, как и вся его семья. В 1907 году, когда ему было двадцать и он работал на конвейере, во время квартальной сессии Суда Виктории в Бирмингеме его приговорили к восемнадцати месяцам каторжных работ за взлом и проникновение в чужой дом с намерением кражи.
Его брат Чарльз Кимберли тоже был знаком полиции. Между 1907 и 1909 годами его трижды осудили за кражу в Бирмингеме, а в 1910 году признали виновным во взломе магазина в Стаффорде. В сентябре 1912 года Чарльза приговорили к трем годам тюремного заключения за незаконное проникновение в магазин и кражу двух костюмов. Тогда он работал лоточником. Состоявшаяся в 1911 году перепись зафиксировала, что братья жили еще с двумя братьями – Исааком и Генри, а также своими родителями на Олкок-стрит в Деритенде. Это было совсем недалеко от тех мест, где происходили столкновения в ходе вендетты на Гаррисон-лейн.
Нападение на Макдональда показывало, что между традиционно разобщенными группами преступников, входившими в состав «Бирмингемской банды», возникли серьезные противоречия, а Сабини не были причастны к этому инциденту. В деле о нанесении Макдональду тяжких телесных повреждений обвинитель пошел по необычному пути. Он заявил, что, так как Макдональд признался в своей причастности к конкурирующей ипподромной банде, он отказывается предоставлять улики суду. В результате судопроизводство зашло в тупик. Все подсудимые были приговорены к условным срокам различной длительности, а Чарльз Кимберли и вовсе был оправдан.
Затем Макдональда обвинили в том, что он, «судя по всему, является закоренелым нарушителем спокойствия». Однако он дал слово ничего не предпринимать в Бирмингеме, после чего секретарь суда спросил его, не собирается ли он отомстить обидчикам в другом месте. Макдональд ответил: «Я уже решил, что отомщу за себя – и мне плевать, кому об этом станет известно». Судейская коллегия посоветовала ему быть осмотрительным и не предпринимать опрометчивых шагов. В конце концов Макдональду также назначили условное наказание.
Инцидент с Макдональдом произошел именно в то время, когда, по сообщению газеты «Вестерн Дейли Пресс», «случились первые нарушения» соглашения о разделе сфер влияния между «Бирмингемской бандой» и бандами Лондона. В статье объяснялось, что это соглашение «оказалось забыто, и банды начали заходить на территорию противника». Это привело к вендетте, причем «риск и недопонимание» лишь возросли с появлением новых банд.
Вероятно, к новому витку войны между бандой Сабини и «Бирмингемскими парнями» привели изменения руководящего состава обеих группировок. «Бирмингемская банда» всегда была довольно слабо централизована, а теперь влияние Кимбера уменьшилось, что поспособствовало возвышению таких людей, как Макдональд, которые не готовы были соблюдать договоренности Кимбера. К этому не стремился и Гарри «Бой» Сабини, пытавшийся подчинить себе всю англо-итальянскую банду и ее союзников, еврейских гангстеров Соломона и банду с Кингс-Кросса Альфа Уайта.
В 1924 году старший брат Гарри Дерби проходил по делу о клевете против газеты «Топикал Таймс», которая заявила, что он возглавляет банду шантажистов. В результате Дерби не принимал активного участия в столкновениях между лондонскими бандами, и на сцену вышел Гарри «Бой». В тот момент казалось, что влияние Сабини уже ослабело, и Гарри «Бой» хотел восстановить его в полной мере. Потеря влияния была обусловлена целым рядом факторов, включая потерю Соломона, который в конце 1923 года сел за решетку за непредумышленное убийство.
К тому времени «Ассоциация защиты интересов букмекеров» уже отказалась от услуг Сабини в качестве распорядителей. Кроме того, Сабини вели изматывающую войну с семьей Кортези. Брайан Макдональд также полагает, что в дополнение к этому за размещение палаток букмекеров на весьма прибыльных скачках в Эпсоме до сих пор отвечал Кимбер, а не Сабини. Он работал руками своего давнего друга Джорджа «Брамми» Сейджа из Камденской банды.
Стремление Гарри «Боя» к восстановлению «прав» Сабини привело его к конфликту как с шайкой Сейджа, так и с «Бирмингемской бандой». В сентябре 1923 года в газете «Ноттингем Ивнинг Пост» появился заголовок: «Парни Сабини снова в деле». В статье указывалось, что они недавно нарушили перемирие, которое действовало с начала сезона гладких скачек в марте. Владельцы ипподромов получили письма с угрозами, а ряд испуганных букмекеров отдал им больше денег, чем обычно.
На следующий год, 15 июля 1925-го, та же газета сообщила, что «между бандами Восточного и Северного Лондона началась открытая война», и высказала опасение, что букмекеры могут подвергнуться нападениям. Чуть больше двух недель спустя кто-то из «Бирмингемской банды» порезал противника бритвой. Утром 30 июля 1925 года бирмингемский агент на комиссионных началах по имени Сидни Пэйн пришел в клуб «Эмбасси» в Брайтоне. Вернувшись в отель, он рассказал двум своим друзьям, что его оскорбил лондонский букмекер Исайя Эльбоц, происходивший из района Уайтчепел в Ист-Энде.
Друзьями Пэйна были Уильям Глинн и Томас Армстронг, также агенты на комиссионных началах. На самом деле, по сообщению газеты «Халл Дейли Мейл» от 7 августа, все трое принадлежали к ипподромной банде «Бирмингемские парни». Армстронг был особенно грозным ее членом, которого подозревали, но признали невиновным в убийстве другого еврейского букмекера из Ист-Энда по имени Филип Джейкобс, произошедшем в апреле 1921 года. Армстронг и Глинн вернулись в «Эмбасси» вместе с Пэйном. Там, по свидетельству очевидца, когда танцоры покинули клуб, между мужчинами вспыхнул спор: «Посыпались удары, все смешалось. Кто-то выхватил бритву, раздались крики, потом послышались звуки борьбы. На улице начался переполох, все свободные полицейские округа начали стекаться на место преступления».
Прямо перед их появлением в машину отвели серьезно раненого человека, который с трудом передвигался сам. Этим человеком был Эльбоц. Еще двое мужчин – распорядители клуба – также получили тяжкие телесные повреждения. 6 августа газета «Ивнинг Телеграф» сообщила, что Эльбоц, хоть и был весь в бинтах, брезговал давать показания и его сочли предубежденным свидетелем. Адвокат обвинения заявил суду, что «речь идет о банде особо опасных и жестоких людей, которая терроризирует народ». На этот раз члены «Бирмингемской банды» перешли все границы. Обвинитель никогда прежде не слышал о «более хладнокровной и отвратительной попытке искалечить и обезобразить человека исключительно из желания поступить ему назло». Троих обвиняемых выпустили под залог, и они, похоже, сумели скрыться от правосудия.
Еще одной заметной фигурой в «Бирмингемской банде» был закоренелый преступник Джеймс Коуп. В 1906 году, когда ему было 25 лет, он был обвинен в сквернословии, пьянстве и игре в азартные игры, а через год приговорен к трем месяцам каторжных работ за незаконное проникновение в магазин и кражу денег и товаров. Коуп указал, что работает шлифовальщиком, но на самом деле был «ипподромным громилой», и 30 апреля 1924 года газета «Ноттингем Ивнинг Пост» сообщила, что его обвиняют в воровстве и неисполнении букмекерских обязательств на скачках в Куорн-Ханте.
Находившийся в тот день при исполнении полицейский констебль Брамелл видел, как обвиняемый бежал среди экипажей, преследуемый людьми, которые утверждали, что он принял у них ставки, а затем удрал с деньгами, не выплатив выигрышей счастливчикам. Коуп отрицал, что работал букмекером, несмотря на то что при нем обнаружили билеты и эмалированный значок на имя Джима Коупа. К счастью для подсудимого, судьи поверили в его историю о том, что он лишь брал ставки от имени двух других букмекеров, которые растворились в толпе. В итоге его приговорили всего лишь к трем месяцам каторжных работ.
Не успел Джеймс Коуп насладиться свободой, как его вместе с сообщником обвинили в незаконном вымогательстве денег с применением угроз в деревушке Драйтон-Бассет. 27 декабря 1924 года газета «Тамуорт Геральд» сообщила, что потерпевший из Эрдингтона также подвергся нападению, но теперь заявил, будто «не хочет, чтобы суд всерьез рассматривал дело о нападении, а также желает отозвать жалобу на вымогательство с применением угроз».
Сам Коуп назвался букмекером из города Стоктон-он-Тис и был выпущен под залог в пять фунтов по обвинению в нападении. Ему было приказано не нарушать общественный порядок в течение шести месяцев. Вскоре раскрылась его настоящая личность, и произошло это в ходе столкновения, которое газета «Манчестер Гуардиан» от 9 мая 1925 года описала в заметке под заголовком «Ипподромная банда в Честере». После «серьезного конфликта», в котором был применен молоток и разбито несколько бутылок, под арестом оказались семеро мужчин, «терроризировавших и шантажировавших» букмекеров.
